Текст #000830

Мы отказались сравнивать актерский ансамбль картины с читательскими представлениями о героях повести Вайжгантаса, по, обращаясь к образу Северьи, нельзя не сказать, что героиня Д. Криштопайтите является как раз антиподом той Северьи, которая вырисовывается в эмоциональном строе повести.

Вначале актриса как будто верно играет свою героиню, мы чувствуем трудолюбие, красоту, душевную щедрость и отзывчивость Северьи. Однако Д. Криштопайтите демонстрирует на экране совсем другой тип женщины-литовки. Боюсь, что зрители литовских фильмов уже привыкли видеть на экране вот такую неразговорчивую, холодную женщину п стали считать ее поведение чуть ли не проявлением национального характера! Женские образы, увы, не удаются пока литовскому кинематографу.

Характер Северьи изображен в фильме статично. И вина тому вовсе не сценарий — в драматургии были намечены важнейшие вехи развития этого характера. Но на экране героиня почти везде одинакова, она остается молодой даже в тех отрезках действия, когда перед нами должна бы предстать пожилая женщина, за плечами которой долгая и тяжелая жизнь. Нас не может не покоробить эпизод в корчме. Северья показана здесь опустившейся после смерти Гейше, она стала пить. Сидящие в корчме крестьяне насмехаются над женщиной, предлагают ей на старости лет обвенчаться с Миколюкасом. Д. Криштопайтите — Северья в ответ так радостно и задорно поднимает бокал, что невольно сомневаешься в правде созданного актрисой характера, рушится представление о нравственной чистоте ее героини. Или другой эпизод, когда Северья, а вместе с ней и Миколюкас узнают об истинных виновниках смерти Гейше. Единственное, что авторы предлагают здесь своей героине в качестве ответной реакции, — это упасть на землю. Такой жест банален, если не смешон.

Вскользь мы упомянули о цветовой гамме картины. Она неплоха. Вдумчиво использованы законы цветовой светописи. Оператор Я. Томашявичюс (один из самых интересных литовских операторов, снявший «Поворот», «Чувства», «Да будет жизнь!») в тональном решении сознательно приближает природу и вещественную атрибутику к образам героев, добивается, чтобы изобразительное решение стало органической частью общей драматургии и отражало внутренние переживания персонажей.

Но случается, что цвет, вдруг утрачивая естественность, ведет к смысловым искажениям, к натурализму. Вот надсмотрщик Гейше издевается над своим соперником Миколюкасом и приказывает тому зарезать барана. Мы можем не заметить здесь слез на лице Миколюкаса, хотя в этих кадрах Ю. Будрайтис играет взволнованно и выразительно. В кадре нас поражают не мимические отражения чувств на лице актера, а сверкающий нож и густая кровь барана. Такие натуралистические кадры есть, к сожалению, и в некоторых других эпизодах картины.

Фильм «Эта проклятая покорность» является первой экранизацией литовской литературной классики. Отметим интересный подход к литературному первоисточнику, творческое его переосмысление. С этой задачей авторы фильма в основном справились. Но очевидны и ошибки в режиссерской интерпретации. Не следует поэтому считать эту экранизацию безусловной победой литовского кино. Тем не менее по фильму «Эта проклятая покорность» можно видеть, что литовский кинематограф ищет новые пути и формы.

Творческая зрелость — у нас не было оснований сказать эти слова в связи с картиной молодого режиссера А. Даусы, но именно с таким критерием следует подойти к последнему произведению опытного художника, каким является Р. Вабалас. porno2018.com бесплатное порево онлайн