Клеймо на мозге (2006) - рецензия
В фильме режиссера Гая Мэддина маляру Гаю Медину снится остров, на котором он провел свое детство, и его мать, просит его покрасить старый маяк двумя слоями краски. Гай отправляется на этот остров и сразу тонет в пучине воспоминаний. В них его любимая знаменитость переодевается мальчиком, чтобы соблазнить его сестру, отец ищет философский камень, мать требует не обращать внимание на разницу между мужчинами и женщинами, функцию телефона выполняет какой-то неисправный граммофон, а вокруг живут сироты с лишними отверстиями в головах.
Премьеры немого фильма Brand Upon the Brain! состоялась в сентябре 2006 года на кинофестивале в Торонто под аккомпанемент живого оркестра. Таким незамысловатым художественным жестом Меддин, можно сказать, смоделировал отрезок материи звука в кино от материи изображения. Этот эпизод символический для творчества Мэддина, но не единственный, за который его можно было бы обвинить в крайностях.
Неровный почерк картин канадца Мэддина узнается сразу: коллекция безумия в сюжете и имитация кино 20-х годов в видеоряде. В то время, как многие из современников давит на педали прогресса, изобретая какие-то сомнительные эффекты в кино, Гай Мэддин изобретает тишину в кино.
Со своим следованием традициям немого кинематографа Меддин напоминает вовсе не смельчака, что, вернувшись решает пересмотреть результаты эволюции, а скорее инфанта с памятью взрослого дяди, который отказывается расставаться с понравившейся игрушкой. Там где многие говорят «секс», «перверсия», Меддин говорит «желание», «зависимость». От того наркотический декаданс творчества Мэддина выглядит одновременно неправильно и страшно.
«Клеймо на мозге» - черно-белая кинорапсодия о гормонах, страхе подсматривания и альтернативную историю. Фильм, который можно смотреть без соучастия ушей. Фильм, может напугать и утомить, а затем
присниться в тревожном сне. «Клеймо на мозге» - это если бы Эйзенштейна перенесли к нам на машине времени и предложили экранизировать «Сказки дядюшки Римуса» Джоэля Харриса. Или если бы «Аэлита» предложили перемонтировать Терри Гилиаму. Картина, содержащая, возможно, и не высокую плотность смысла, но способна удивлять и подпитывать батарейки мозга безумными иллюзиями, одновременно напоминая наглую бульварную газету, каллиграфическую имитацию на пергаменте.
То, что юного героя картины зовут Гай, наводит на мысль про автобиографический характер повествования. Мало сомнений, что огонь эмоций картины разгорается на дровах личных семейных переживаний автора. Франсуа Трюффо предсказывал прежде, чем «фильмы будущего будут более личными, чем роман, интимными и автобиографическими, как исповедь или дневник ... кинематографисты заговорят от своего имени ...» Работы Мэддина, рассказанные от первого лица, выглядят совершенной реализацией такого прогноза. В казино мрбит лучшие условия и самые дающие слоты.
