Отказ Брехта от традиционных канонов стихосложения
Сегодня нам трудно представить, каким праздником праздников стала сдача в эксплуатацию первой очереди метрополитена. Хроника Брехта воспроизводит забытый миг радостного волнения и торжества. Чтобы усилить воздействие той или иной мысли, поэт часто использует звуковые повторы: он настойчиво возвращает нас к отдельным словам, строкам, иногда даже к целым строфам. А в хронике, посвященной метростроевцам, сосредоточивает восприятие читателя на исключительно важной для самого автора идее: строители и хозяева подземной железной дороги — одни и те же люди. Повторив свою мысль несколько раз в тексте, Брехт ею же завершает хронику: «В качестве владельцев строительства — строители». И это, по убеждению писателя, — самое главное чудо.
Создавая летопись нашей столицы и страны, немецкий художник слова порой отказывается от канонов традиционного стихосложения. В статье «О стихах без рифм и регулярного ритма» он связывает поиски новых форм в поэзии с «дальнейшим развитием социального содержания».
Уже в ранних стихотворных опытах Брехта встречаются разные типы ритмической организации: регулярный и нерегулярный. С годами он все большее предпочтение отдает стихам с нерегулярными ритмами, поскольку в них, по его мнению, сильнее выражено борение мыслей, богаче их архитектоника. Это предпочтение обусловлено и тем, что регулярные ритмы «повергают в транс», оказывая, как считал Брехт, убаюкивающее действие, как все монотонные шумы, вроде капель по крыше.
Созданию Брехтом стихов с нерегулярными ритмами способствовало острое поэтическое наблюдение: однажды до его слуха донеслось, как участники демонстрации выкрикивали фразу: «Мы хотим есть».
Брехт стремился к постоянному акцентному выделению слов, несущих большую смысловую нагрузку. Так поэт приобретал опыт написания безрифменных стихов, лишенных устойчивого, регулярного ритма. Эта практика пригодилась позже, при создании антифашистских «Немецких сатир», когда во время радиопередач требовалось донести до далеких слушателей отдельные фразы, причем помехи и шумы не должны были причинять существенного ущерба смыслу. И Брехт отошел от рифмы.
«Московская хроника» Бертольта Брехта выглядела бы неполной и неточной, если бы этот своеобразный летописец XX века ограничился прославлением достижений и не отразил негативные явления в жизни советской столицы — и те, свидетелем которых был он сам, и те, о которых узнавал от других очевидцев. Так немецкий писатель соглашался, в частности, с Э. Пискатором, что в Москве нет должного порядка. Впрочем, в статье «Друзья Октября и наши проблемы» Т. Мотылева отмечает, что и другие писатели, искренне симпатизировавшие СССР, например Теодор Драйзер, были неприятно поражены «отсутствием элементарного порядка, чертами неряшества, безалаберности на производстве и в быту», грязью в гостиницах, поездах, вокзалах и ресторанах.
Брехта беспокоило усиление бюрократизма в Советском Союзе. В 1939 году он с тревогой писал, что в СССР «все еще решает не народ, масса, пролетариат, но правительство решает за народ, массу, пролетариат». Писателя настораживал и культ личности. Еще в 1929 году в одной из стихотворных хроник Брехт рассказал незатейливую, но поучительную историю о том, как простые ткачи из Куян-Булака почтили память Ленина. «Неоднократно и эффектно чествовали товарища Ленина» — так начинает поэт свою хронику.
Так прославлять вождя сделалось привычным. Традиционно решили отметить день памяти Ленина и ковровщики из Куян-Булака: на собранные ими, тяжким трудом заработанные копейки они задумали поставить в своем селении гипсовый бюст пролетарского вождя. Но затем по совету одного красноармейца ткачи изменили свой замысел. Приложение для ставок на спорт от главного букмекера России pin-up bet .
